Раиса Новицкая с дочерью и двумя внуками–школьниками стали бездомными на пятом году латвийской независимости, много лет скитались по болдерайским баракам и подъездам. И по сей день фронтовичка без своего угла. Она вынуждена на свою скромную пенсию снимать жилье. Ни одной латвийской партии, ни одной общественной и благотворительной организации эта семья оказалась не нужна.

"Оккупантка, вон из Латвии!"

…Они жили в ведомственном доме Гидрометприбора, муж Раисы Вавиловны много лет работал там инженером–рационализатором и получил квартиру от предприятия, отработав за нее 400 внеурочных часов. Как раз незадолго до их выселения главы семьи не стало — он долго болел и два года на руках у жены мучительно умирал. После закрытия Гидрометприбора осталась не у дел и дочь Новицких Светлана, которая служила на предприятии вместе с отцом — испытателем приборов на вредном участке с ртутными испарениями. Сыновья Светланы тогда еще ходили в школу — одному было 10, другому 16 лет. При новой власти семья очень нуждалась и, конечно, задолжала за квартиру.

Однажды суд постановил выселить их без предоставления другого жилья. Новицких в зал суда даже не позвали, они так и просидели в коридоре, пока рассматривали их дело. А потом судья вышел к ним и, выпучив глаза, закричал: „Езжайте домой, в Россию! Вы тут никто, вы тут оккупанты!" Из дома их выбросили в марте 96–го. Кому понадобилась квартира в ведомственном — отнюдь не денационализированном — доме, одному Богу известно. Говорят, рижское коммунальное начальство было в сговоре с бандитами.

— Выселение происходило на моих глазах, — рассказывает Марианна Младенова, давний друг семьи Новицких. — Мы позвали журналистов из газет и с телевидения. Отстояв полдня, к вечеру пресса устала ждать и разъехалась по домам. Тут же появились муниципалы, зачем–то с автоматами — начали высаживать дверь в квартире Раисы Вавиловны. Света открыла окно и стала кричать на улицу: „Люди, помогите!" Крик, суета… Оконная рама треснула, стекло упало на руку Светланы — хлынула кровь. Вызвать "скорую" долго не разрешали. Тут уже рассвирепела я, буквально набросилась на полицейских. Завязалась драка. Меня избили.

Присутствовавшего на выселении правозащитника Владимира Богданова ударили прикладом по голове и спустили с лестницы. Но врачи все же прорвались к нам и смогли оказать Светлане первую помощь. Тем временем Раису Вавиловну взяли на прицел, схватили за руки за ноги, скрутили и засунули в машину. Слава богу, детей незадолго до этого события забрала соседка. Потом стали выбрасывать вещи — прямо на улицу. Тогда они потеряли все самое важное в их жизни — документы, семейные альбомы и дорогие сердцу безделушки: денег и драгоценностей у них давно уже не было.

С вещами на выход

— Тогда у меня пропали все медали и ордена, — говорит Раиса Вавиловна. — Мой муж во время войны служил на флоте, был награжден редкой медалью Ушакова, и у меня были свои награды — в общей сложности у нас их было 14, они крепились к специальной подушечке. Во время „принудительного переезда" все это исчезло. Особых ценностей мы так и не нажили: немного хрусталя, книги, шведская косметика — дочка пыталась подвизаться распространителем. Вот все наше богатство.

Нас выселили из благоустроенной двухкомнатной квартиры на улице Гривас в деревянный барак Усть–Двинска. Привезли ночью и выгрузили вместе с вещами. В бараке не было ни света, ни тепла, ни туалета — просто дыра в полу и все. Повсюду были кучи дерьма, эти помещения давно облюбовали местные бомжи. Мы попытались лечь спать — по нашим телам тут же начали бегать крысы. Мы жили вместе с крысами. Выдержать это было невозможно.

Потом семью на время приютил в своем офисе правозащитник Владимир Богданов, дальше были болдерайские подъезды и дворы, но как–то раз показалось — судьба им улыбается…

Раиса Вавиловна рассказывает, что им представилась возможность вселиться в никому ненужное нежилое помещение без удобств на Звиню, 3 — 14. Но в декабре 2000–го решением суда их выселили и оттуда. За неуплату. Сотрудница „Курземес нами" И. Чударе очень хотела, чтобы ей заплатили за использование помещения, которое стояло бесхозным много лет. Но денег Новицким взять было неоткуда. Чударе пришлось подавать в суд, который она как представитель национально–хуторской буржуазии, естественно, выиграла. А Новицкие снова оказались на улице.

Блокада ХХI

— Мне было 16 лет, когда Ленинград оказался в кольце блокады, — вспоминает Раиса Вавиловна. — Мы сутками стояли за хлебом. Однажды, отстояв целый день, вернулась домой, а братик мой мертв — хлебушка не дождался. Отец погиб в обороне за Ленинград. Я, пока училась на 6–месячных курсах санитарок, всякого повидала. Видела, как годовалый малыш сосал грудь своей уже мертвой матери. Зимой мы собирали по городу детские трупики и везли на санках на правый берег Невы: там была вырыта канава — туда их и сбрасывали. Нам на 10 дней выдавали 200 граммов крупы. А однажды я отравилась резиновым клеем: с голоду смешивала его с опилками, варила и ела — чудом спасли. Потом — фронт. Великие Луки — мясорубка была не приведи Господи. Случалось, в окопах сидели по двое суток. Однажды рядом снаряд разорвался — меня мертвецами накрыло, так и спаслась. А три медсестры, мои подружки, там и погибли. Потом меня перевели в 308–й Латвийский полк, мы Латвию освобождали…

— За это теперь вас оккупанткой называют. Не жалеете, что освобождали? — спрашиваю у Раисы Вавиловны.

— Не жалею. Тогда ведь народ нам, освободителям, в ножки кланялся. Может, пожалели за это время о своем унижении. А может, народ и ни при чем вовсе — от его имени заморские латыши–беглецы говорят. Трудно сказать. То, что русские здесь не ко двору, понятно уже давно. Но получается, что их „блокада" еще более противоестественна, чем гитлеровская. Ведь в глубине латыши понимают, что случилось бы с ними без советских освободителей — они просто были бы немцами.

Вот вам, бабушка, и Юрьев день!

Сегодня Раиса Вавиловна снимает 2–комнатную квартиру там же, в Болдерае, ставшей за столько лет уже родной. 150 латов с них берет хозяин, 100 — „коммуналка". До сих пор эти расходы покрывал Виталий — старший внук Раисы Новицкой. А жила семья на пенсию бабушки: дочь Светлана, помыкавшись посудомойкой, сейчас стоит на бирже труда. Недавно зарплату внука сократили вдвое. Помогать семье в прежнем объеме он уже не может. Это значит, что совсем скоро фронтовичка Новицкая и ее семья снова окажутся на улице.

Много раз Раиса Вавиловна и ее друзья обращались за помощью в разные инстанции — как латвийские, так и российские. В сентябре 2009–го они написали заявление с просьбой о помощи в Центр борьбы с бюрократией Рижской думы. Оттуда пришел совершенно потрясающий ответ. Центр советует бездомной фронтовичке и блокаднице „обратиться в службу социального обеспечения по территориальной принадлежности и подать заявление о декларировании места жителсьва", „после получения вашего заявления социальный работник обследует место вашего проживания, чтобы установить, действительно ли вы проживаете в неудовлетворительных условиях и не можете декларировать место жительства в арендуемом помещении", „по результатам обследования социальный работник выдаст вам справку, разрешающую вам декларировать место жительства в рижском приюте, обслуживающем женщин", „в социальной службе самоуправления вам разъяснят, какие документы необходимо предъявить и какие процедуры пройти, чтобы встать на очередь на социальное жилье".

Борьба с борьбой против борьбы не может не восхищать! Остается надеяться, что хоть кто–нибудь из претендентов на власть–2010 подумает о судьбе Новицкой как о своей собственной. Иначе все предвыборные лозунги–обещания и яйца выеденного не стоят. Москва, конечно, снова вспомнит о фронтовичке через 5 лет — наградит медалью в честь очередного юбилея Победы. Да вот старушка может уже не дожить…

На фото: Первый секретарь посольства РФ в Латвии Анатолий Николаевич Васильев вручает Юбилейную медаль Победы Раисе Новицкой.

"Вести Сегодня", № 108.
16 июня 2010 («Вести Сегодня» № 108)
Автор: Элина Чуянова
http://www.ves.lv/article/128166